Хроники русской революции

Суровый ветер перемен проносится по стране — и ничто уже не остается прежним. Октябрьская революция не возникает внезапно, ей предшествуют тревожные десятилетия, где каждый год — словно удар по старому порядку. Где-то в глухих деревнях тлеет недовольство. В городах молодёжь шепчет о свободе, а заводы лязгают ржавыми цепями под дымом забастовок. Начало века. За окнами, на заснеженных площадях, люди ждут — чего угодно, только не привычной жизни.
С 1905 года пространство раскачивается и звенит, будто старый мост под ногами. В петербургских кухнях и на окраинных фабриках копятся слова: «Скоро все изменится». За этими словами — тревога, смешанная с надеждой. Кто-то мечтает выбраться из круга нужды, кто-то — лишь выжить. Каждый разговор, кажется, электризует воздух.
Наконец наступает перелом — Октябрь 1917-го. Ночь, наполненная шорохом боевых сапог и стуком прикладов. Старая власть рассыпается, словно сухой хлеб. Улицы становятся ареной борьбы, сознания — полем битвы идеалов. И прямо сейчас, среди грохота и страха, рождается что-то новое, непредсказуемое. В комнатах с глухими окнами шепчутся семьи: «Что теперь будет?» И этот вопрос повисает в каждом доме.
Но и после победы у новой эпохи суровое лицо. Годы гражданских конфликтов, сломанные жизни, растерянные семьи. Счастья все ждут, а оно постоянно ускользает — как тает лед весной. С 1905 по 1924 год люди мучительно ищут опору. Для одних это надежда на справедливость, для других — тоска по потерянному прошлому. И еще долго спустя тишина не возвращается, а следы этих лет прорезают память — не только российскую, но и мировую.
Потому что эта история — не только череда дат и событий. Это накал судьбы. Отголоски её слышны далеко за пределами революционного Петрограда — на тихих улицах Парижа, в кофейнях Берлина. Там тоже ждут новостей, гадают, к чему приведет этот неукротимый бег времени. В ХХ столетии нет страны, куда бы не докатились рябью эти трагические волны.