Мои звери

Люся с самого детства выбирала друзей среди зверьков — сначала спасала подворотных котят и залетных птиц, теперь пришла помогать по-настоящему. Новая работа — помощник ветеринара — казалась ей ступенькой к мечте. Каждый день ветлечебница принимала то шумную стаю попугаев, то угрюмую черепаху, которую дети унесли в рюкзаке с озера, то лохматую собачью братию. В этой суматохе Люся ловила себя на мысли: всё правильно, сюда вел путь.
Однако рядом с Соломатиным работа превращалась в экзамен на выносливость. Шеф с первого дня не пытался показаться ни мягким, ни приветливым. Его голос — короткий, команды — безапелляционные. Строгость его граничила с жесткостью, требования доходили до абсурда. Из-под хвоста разбросанных инструментов проще было вытащить рыжего кота, чем уловить улыбку начальника. Люди при таком дрессуре сдавались быстро. Дежурные фразы в процедурке: «Да после него никто не задержится», — шепчут усталые медсестры, и на лицах — смесь злости и отчаяния.
Люся, однако, не собиралась ретироваться. Она видела за тяжелым характером Соломатина не сухую хватку, а боль и ожидание подвоха. Ее сила — спокойная настойчивость. Про папугайчиков она знала гораздо больше, чем кажется. С бусинами в глазах она скользила сквозь колкости шефа, будто была у себя среди зверья: осторожно — но не робко. На малообщительного Соломатина у нее находился особый подход — терпение, мягкая самоирония и неожиданный юмор. С дикой кошкой договориться проще, чем с таким врачом. Но Люся решила — попробует. И если в мире животных она научилась понимать сердитых и раненых, то с Соломатином тоже сможет — вопрос только времени.