Рослый

Иван Рослый стал героем поневоле. Его вовсе не ждали в героях — кое-кто даже рассчитывал: война всё расставит по местам и про него быстро забудут. Но в 1939-м его, майора, приводят к самым обледенелым позициям советско-финского фронта. Здесь, где мороз на вкус, а лесы — ловушки, начинается настоящая проверка на прочность. По приказу — идти на линию, которую старательно считали неприступной. Рослый не зря носит свою фамилию. Взгляд упрямый, шаг цепкий. Охотничий азарт в глазах — а кому, если не ему, бросать вызов невозможному? Под его руководством рваная, измотанная часть вдруг обретает стержень. Он не из тех командиров, что прячутся за чужой спиной — идёт впереди, размахивая своим сухим юмором и строгим порядком. Срываться нельзя — каждый знает, что Иван вытянет и себя, и других. Когда снег наконец начинает таять, линия Маннергейма сдается. Это больше, чем успех — это урок для всех скептиков. Герой Советского Союза? Звезда на гимнастёрке? Рослый будто не замечает, только устало улыбается. За спиной — шепот о его упрямстве и удаче. В новом аду, в начале Великой Отечественной, судьба снова бьёт его по самому больному. Окружение, растерянность, а впереди — только дым и неизвестность. Иван не опускает головы. Собирает остатки бойцов, прокладывает дорогу сквозь страх и туман. Тысячи идут за ним — и выживают. За этой неуклюжей удачей, настырной, как закалённый клинок, медленно формируется и новая ненависть: слишком ловко у этого Рослого всё выходит. Но сам он давно наплевал на сплетни. Его дело — возвращать своих к жизни, пока впереди есть шанс.