Ладога

Ленинград сковал мороз, который жалит до костей и не отпускает. Зима сорок второго — время коротких дней, долгих сирен, выстрелов и тишины, в которой слышны голодные вздохи. Всю надежду держит на себе одно хрупкое звено: Дорога жизни, вытянутая по льду Ладожского озера. Здесь эхо шагов на льду, рев грузовиков и скрежет ледяных ветров стали привычной музыкой выживания.
Но под толщей снега и страха дрожит новая опасность: советская разведка узнает, что враг, немец, задумал ударить — подло и остроумно. Диверсия готовится и может обернуть всё спасение в прах. Среди тех, кто всю зиму ведёт «полуторки» по хрупкому льду, прячется предатель. Один — не с остальными. Один играет за другую сторону.
Поиски поручили капитану Сергиенко. Человек жесткий, прямой, почти без улыбки. Война его уже поглотила по шею, но не сломила. Теперь он вглядывается в уставшие лица водителей, слушает каждый разговор, вынюхивает малейшие несостыковки. Кто-то из них утром помогает завести промерзший двигатель, а вечером, может быть, строит западню. Предатель ходит рядом. Сергиенко должен найти его — и сделать это быстро.
Люди пишут на снегу имена погибших, а в их взгляде всё чаще появляется отчаяние. Остановить диверсанта — не только задача, это последняя надежда не дать городу окончательно умереть. Капитан вынужден полагаться на интуицию, память на лица, мгновенно рвать ниточки подозрений, словно лунку во льду.
Каждый рейс по замерзшему Ладожскому озеру — словно метание кости, на кону — жизни тысяч. Сергиенко с каждым днём чувствует: ошибка будет стоить слишком дорого. Слишком много здесь тех, кто хочет дожить хотя бы до весны.