сНежный человек

Мирон привык к одиночеству, как к досадной привычке. Мир вокруг казался ему чересчур громким, даже несмотря на слуховой аппарат. В школьных коридорах звучали не слова, а ударами эха шли в пустоту. Ребята в баскетбол не звали — для них чужак был он, со своими странностями и молчаливым взглядом. В семье — хаос. Родители то и дело примеряли тонкие маски терпения, потом срывались. Их споры дребезжали в комнате, а дед отделялся невидимой стеной — был всегда где-то рядом, но в то же время не с ними. Однажды они решились поехать в деревню. Формальный повод — день рождения деда. Мирон не ждал чуда, но шум машины на просёлке смешался с тревогой: здесь всё было не по его правилам. Старый дом встречал скрипами. Дед привычно спорил с отцом, а мама ловко гасила ссоры, не давая огню разгореться. Мирон всё чаще уходил в себя. Потом — в сарай, где воздух стоял тяжёлый, будто прятал чужую тайну. Там он увидел Еню. Непривычно огромного, тяжёлого, словно вынутого из детских мифов, но такого живого: с раненой лапой и взглядом, в котором не было страха. Только ожидание — возможно, желания быть замеченным, услышанным. Мирон впервые почувствовал: этот снежный человек — не чудовище, а родственная душа по одиночеству. Начало их дружбе положил не громкий жест, а тишина — взвешенная, осознанная. Еня оказался сильным, но уязвимым. Мирон помогал, скрывал его присутствие от взрослых, а вместе с этим прятал и собственные страхи. Впереди ждали необыкновенные испытания: неизвестность, риск, тонкая грань между доверием и предательством. Проверяя крепость собственной смелости, Мирон обретал и то, что было так нужно — друзей, понимание, первую настоящую радость. Опыт делал его сильнее, а дом — ближе. Возвращаться теперь было не страшно: ведь впервые за долгое время в этом доме кого-то действительно ждали.