Расклад на убийство

Вера много лет искала смысл в работе, не раз огрызаясь на равнодушие соседей по кабинету, а теперь, после отставки, тянется к теням прошлого, словно к незаживающей ране. Она научилась ладить с одиночеством: вечерами вынимает колоду карт и, медленно тасуя их, будто говорит с матерью, ушедшей слишком рано. Её рука почти не дрожит, но в каждом движении — тоска и надежда на подсказку из-за границы привычного мира.
Для Веры карты стали не просто игрой. Они — её ниточка к чему-то большему. Мать будто отвечает короткими намеками, подброшенными символами. Расклады складываются в череду знаков, за которыми Вера ища улики, шагает сквозь самые запутанные дела. Не раз ей удавалось обнаружить детали, ускользнувшие от коллег — и она знала, эта неслучайная догадка рождается не только в разуме.
Но дом — не убежище. Муж, такой же крепкий и прямолинейный следователь, как когда-то была она, не верит ни в карты, ни в шёпоты прошлого. Он будто замуровал свои страхи, стараясь уберечь жену от нервной работы и невозможной боли — но Вера боится другого: остаться на обочине собственной жизни, бесполезной, никому ненужной. Они часто спорят. Она отвечает резким тоном, он — упрямым молчанием. Семейная тишина тяжелеет, каждый по-своему разбирает внутри потери.
Карты, несмотря на скепсис окружающих, вновь собирают Веру. Опять и снова она вытаскивает из них нечто важное — или хотя бы иллюзию смысла. Она не сдаётся: пока есть шанс разгадать новую загадку, её боль смотрит в лицо миру. Может быть, именно это и держит её — право быть нужной, не просто женой в затхлой квартире, а тем, кто тянет за ускользающую нитку истины.